Что такое Дзогчен?

Дзогчен, «Великое Совершенство», означает состояние полного совершенства Основы, Пути и Плода в измерении единой изначальной природы ума, «сущности Бодхичитты». Человек, практикующий Дзогчен, должен иметь истинное знание Сущности, Природы и Энергии этого изначального состояния, которое является состоянием Основы.

В Хеваджра тантре написано: «Все живые существа просветлены, но их загрязнения временно создают препятствия. Если загрязнения устранены, проявляет себя Пробуждение».

Это означает, что даже если состояние Основы изначально чисто, оно не лишено временных загрязнений.

В тантре «Раскрывающая запредельное состояние Самантабхадры» мы читаем:

«Мир и живые существа, сансара и нирвана имеют единую Основу, но два Пути и два Плода в чуде знания и неведения». Следовательно, состояние Основы всех явлений едино и фундаментально чисто, но от знания или неведения его во время прохождения Пути, зависят два Плода: освобождение в нирване или перерождение в сансаре. Сущность Пути Дзогчена заключена в трех основных элементах: Воззрении, практике Медитации и Поведении. Конечная цель Воззрения выражена в тантре «Звук, выходящий за пределы»: «Смысл Воззрения — не занимать позиции». и Лонгченпой: «Единственное Воззрение — находиться за пределами понятий». Это означает, что в Дзогчене никакая философская точка зрения, основанная на ограниченных понятиях «быть» или «не быть», «позитивный» или «негативный» и т.д., не признается. Джигмед Лингпа объяснил: «Действительно понять смысл Дхармакайи, лишенной основания, значит прийти к выводу мадхьямики-прасангики: „так как я ничего не утверждаю, я не ошибаюсь“. Однако этого достигают не путем интеллектуального анализа, как делают теперь гордые защитники этой философии, но через понимание истинной природы бытия, изначального состояния самоосвобождения».

Под «Воззрением» Дзогчена подразумевается, таким образом, истинное знание, или внутреннее Воззрение. Это ясно объяснил также Карма Пакши:

«В Атийоге, далекой от сектантства, если имеют Воззрение, ничего не изменяют, так как ничто не изменяет изначального состояния; но даже если не обладают им, все феномены освобождаются в их собственном состоянии. При видении недвойственного измерения самоосвобождения взгляды, поддерживающие ограниченную позицию, которая является демоном, освобождаются в беспрерывном проявлении энергии». Чтобы стабилизировать это Воззрение через рассуждения, необходимо опираться на термины и понятия, относящиеся к ограниченным способностям наших органов чувств и ума. В этом случае используется процедура системы мадхьямика-прасангика, принятая всеми буддийскими школами как высшее Воззрение. Сакья Пандита утверждал: «Если бы существовало высшее (концептуальное) Воззрение в мадхьямике, оно было бы ограничено понятиями». Что касается практики медитации, мы можем прочитать в «Зеркале сердца Ваджрасаттвы»: Лонгченпа сказал: «Единственное состояние медитации находится за пределами принятия и отвержения, проявления и исчезновения». И Джигмед Лингпа: «Несотворенное состояние медитации, в котором присутствует естественный чистый свет, устраняет надуманные воззрения и медитации. Это — состояние самоосвобождения Дзогчен: не смешивайте его с усилием ума!» Конечная цель медитации Дзогчена — состояние естественного света, лишенное суждений, за пределами отвержения возникающих мыслей и принятия их исчезновения. Карма Пакши ясно выразился по этому поводу: «Созерцание Атийоги находится за пределами преднамеренной идеи, если медитируешь, ничего не изменяется, потому что находишься в состоянии самоосвобождения, если не медитируешь, ничего не изменяется, потому что всё освобождается в собственном состоянии. В присутствии состояния самоосвобождения, без разделения на „медитацию“ и „не медитацию“, способ медитации, при котором сосредотачиваются на идее созерцания, которая является демоном, освобождается в истинном измерении, являющимся блаженством за пределами действий.» Однако человек, который начинает практиковать, обычно находится в состоянии двойственного мышления, поэтому не в состоянии войти в состояние медитации ненамеренно. Поскольку существует понятие «входить» в медитацию, также неизбежно существует обычное видение после медитации. Поэтому практика в Дзогчене начинается с нескольких упражнений ума, таких, как нахождение места, где возникают мысли, где они пребывают и куда уходят. С помощью метода созерцания «4 чогшага» вступают затем на основополагающий Путь Трэгчо и наконец на Путь Тхогэл, метода самоосвобождающегося света. Что касается Поведения Дзогчен, то если практикующий находится в состоянии созерцания вне ограничений двойственности, или же если он реализовал состояние, в котором нет разделения между созерцанием и обычной жизнью, его образ жизни неотделим от его Поведения. Об это мы читаем в «Зеркале сердца Ваджрасаттвы»: «Поведение, возникшее спонтанно и неисправленно, определяется как правильное Поведение». Лонгченпа сказал: «Единственное Поведение находится вне действий, отказа и принятия». Джигмед Лингпа: «Поведение самоосвобождения, в котором ничего не предопределено, устраняет негативные обстоятельства и понятия радости и скорби». Это означает, что подобное поведение не улучшается добродетельными поступками и не ухудшается отрицательными, поскольку те и другие являются лишь понятиями ума, вне его они не существуют. Следовательно, основное в Поведении Дзогчена — это состояние, в котором всё, что ни появляется, самоосвобождается. Оно полностью выходит за рамки принятия добродетельных поступков как позитивных и отказа от вредных поступков как негативных. Это «Поведение самоосвобождения», в котором нет ничего запрограммированного, не должно, однако, быть понято ложно. Оно вовсе не означает, что практик Дзогчена может делать всё, что ему придет в голову, под тем предлогом, что не существует ни позитивных, ни негативных поступков. Нагарджуна сказал: «Пока существует понятие „тело“, существует понятие „эго“. С принципом „эго“ проявляется карма, а карма вызывает повторные рождения». Практикующий неизбежно будет входить в сферу сансары, произведенную двойственностью, до тех пор, пока для него будет существовать обычное кармическое видение после медитации. В этом кармическом измерении для человека будет только общее человеческое видение, для его ума, например, будет только кармическое видение, свойственное уму. Поэтому практикующий вынужден следовать карме позитивных и негативных поступков. Следовательно, ему выгодно поступать так, чтобы накапливать первые и избегать вторых, даже если ему для этого придется пользоваться понятиями принятия и отказа. Находясь в кармическом видении, необходимо очень тщательно соблюдать закон причин и следствий поступков до мельчайших деталей. Сараха сказал: «Кто живет в состоянии пустоты, лишенной сострадания, тот не открыл высшего пути; но также тот, кто медитирует только на сострадание, останется в сансаре и не достигнет освобождения». Это означает, что при правильном понимании истинного состояния постигается сущность сострадания. Мы знаем, что все живые существа, не распознавая истинного состояния и развивая вследствие этого двойственность, накапливают неисчислимые кармические поступки и предрасположенности, которые только бесконечно затемняют их действительное состояние, вызывая бесконечные перерождения. В тот момент, когда мы осознаем причины и условия, породившие эту ситуацию, мы можем испытывать лишь чувство неограниченного сострадания, выходящего за рамки привязанности и гнева. Поэтому, понимая истинное состояние, в котором не существует никакой двойственности между пустотой и светом, добродетельное накопление заслуг происходит непреднамеренно. Атиша это объяснил так: «Все учения Пути могут быть сведены к шести совершенствам (парамитам). Кто правильно понимает смысл пустоты, тот не испытывает ни желания, ни привязанности к материальным вещам и таким образом постоянно обладает совершенством Щедрости. Ни имея привязанности, он не пятнает себя грязью недобродетельных поступков и таким образом постоянно обладает совершенством Нравственности. Следовательно, он не испытывает гнева, который возникает из понятий „я“ и „мое“ и, таким образом, постоянно обладает совершенством Терпения. Истинно испытывая удовольствие познания истинного состояния, он постояно обладает совершенством Усердия. Не облекаясь верой в конкретную природу явлений, он постоянно обладает совершенством Медитации. Ни при каких обстоятельствах не имея понятий „субъект“, „объект“ и „действие“, он постоянно обладает совершенством Высшего Распознавания». Что касается метода осуществления этого поведения, важно понять один принцип. В Дзогчене Воззрение, Медитация, Поведение и Плод полностью определены выражениями «спонтанное присутствие» и «самоосвобождение». Одним словом, мы можем сказать, что эти выражения относятся к состоянию не обусловленной, полной свободы. Потому что если человек сосредоточивается на идеологической позиции, обусловленной кем-либо, или на убеждениях, основанных на внешних факторах, он не сможет избежать ограничений и, следовательно, западни двойственности. Потому в «Тантре спонтанного состояния чистого присутствия» написано: «Веди себя, считаясь с другими». «Поведение, лишенное страстей и привязанностей, — это Поведение Изначальной йоги Дзогчен». Следовательно, практикующий Дзогчен должен вести себя с учетом того, с какими людьми ему приходится иметь дело, внутренне полностью осознавая позитивные и негативные, добродетельные или вредные действия в различных обстоятельствах. Поступая таким образом, он может осуществить во всей ежедневной послемедитационной деятельности неотделимость Воззрения от Поведения. Карма Пакши сказал: «Поведение Атийоги — вне согласия и опровержения. Если его применяют, ничего не меняется, потому что оно непроизвольно. Если его не применяют, ничего не меняется, потому что оно непроизвольно. Спонтанное поведение самоосвобождения освобождает от демона преднамеренного поведения.» Правила поведения, установленные в соответствии с внешними факторами, могут действительно иметь достоинство сдерживания негативных поступков телом и речью и посеять семена добродетели у людей, не имеющих достаточных интеллектуальных способностей. Но правила, установленные в определенное время и в определением месте, будучи перенесенными в другой контекст, часто оказываются неуместными. Например, с точки зрения места многочисленные действия, которые рассматриваются как религиозные в Индии или в Тибете, могут оказаться неприятными или даже расцениваться как отрицательные в других странах. Что касается времени, напротив, легко понять, что многочисленные виды действий, совершавшиеся людьми прежде, когда они жили в медленном и гармоничном ритме, несовместимы с поспешностью современного человека века технологий. Кроме того, способ мышления у людей древности коренным образом отличается от современного. Отсюда опасность, что индивидуумы, по мере того как меняются времена, не желая больше быть обусловленными правилами поведения, основанными на внешних факторах, удалятся от основного принципа учения или совсем его потеряют. Конкретно эта ситуация может стать похожей на ту, о которой говорил Другпа Кунлэг, когда кто-то его спросил: «Кто теперь поступает согласно винае?» И он ответил: «Будда, „6 украшений“ и „2 верховных“ в первую очередь, затем чернила, которыми написаны буквы на бумаге». В истории Дзогчена написано, что в будущем, когда темная эпоха или Калиюга укоренится более глубоко, учение Дзогчен просуществует до тех пор, пока средняя продолжительность жизни людей не сократится до 10 лет, и это потому, что Дзогчен — глубокий путь самоосвобождения без разделения между Воззрением и Поведением. Чтобы кратко выразить смысл этой высшей формы поведения, необходимо хранить в уме то, что сказал Будда: «Всякая свобода — блаженство, всякая условность — страдание». и для этого нужно тренировать сознание словами Шантидэвы: «Всё блаженство мира происходит от желания блаженства другому; Всё страдание людей мира от желания своего личного блаженства». и наконец, укрепить позитивное намерение благодеяний для других, как сказал Джигмед Лингпа: «Если намерение хорошее, путь и достижения также хороши; если намерение плохое, путь и достижения также плохи; поскольку всё зависит от намерений, нужно всегда упражняться в хороших намерениях». Если поступать согласно этому принципу, собственное поведение никогда не будет противоречить никакому другому принципу учения. По поводу Плода Дзогчена Карма Пакши сказал: «Плод Дзогчена — вне достижения и отказа. Если становятся на этот Путь, ничего не меняется, потому что Пробуждение — это изначальное состояние. Если не становятся, ничего не меняется, потому что остаются в своем собственном состоянии. Пробужденное состояние спонтанного присутствия и самоосвобождения в изначальном пространстве Самантабхадры, в котором не существует ни надежды, ни страха, побеждает демона надежды на внешний Плод, и энергия бесконечного блаженства проявляется в истинном измерении». а также: «Причина совершенна, Путь совершенен, Плод совершенен, Воззрение, Медитация, Поведение и Плод с самого начала совершенны и неразделимы». Плод Дзогчена целиком совершенен с самого начала. Лонгченпа сказал: «В небесном пространстве свет мандалы солнца и луны покрыт сущностью большого облака неведения и не проявляется; таким же образом в каждом живет природа Пробуждения. Но как облака, оставленные в пространстве, исчезают сами по себе без усилия или борьбы, так преодолевают и облако причины и следствия, и в небе естественно проявляется сущность Пробуждения».

Так, когда проявляется сущность Пробуждения, находящаяся за пределами временной нечистоты, то оказываешься в изначальном измерении, в котором все Три тела совершенны.

В частности, наиболее способные практикующие, используя метод чистого состояния со времени появления Трэгчо (одновременность рождения и освобождения всякого явления), а также реализацию самоосвобождающего света Тхогэл, достигают «неразрушимого тела Великого Переноса» и до конца мира помогают живым существам.

Например, Гараб Дордже, высший учитель Дзогчен, Манджушримитра, Гомадеви, Шри Сингха, Джнянасутра, Вималамитра, Падмасамбхава, Вайрочана, Еше Цогьел и другие.

Или же они достигают высшей нирваны и проявляют полное Пробуждение, оставляя многочисленные реликвии на благо живых существ, как реализованные существа прошлого, такие как Лонгченпа и Джигмэд Лингпа.

Другие практикующие, совершая осуществление четырех видений спонтанного присутствия света Тхогэл, достигают «Радужного тела» и не оставляют физических останков, за исключением ногтей и волос, которые являются загрязнениями материального тела.

Тензин Зангпо, Чецун Сэнге Вангчук, Джецунма Цеванг Дролма и Пема Дундул, учитель моего учителя Чангчуб Дордже, могут служить подобным примером. Новый случай подобного достижения произошел в 1949 году в Восточном Тибете с Кунга Ньима, учеником йога Цангпа Друбчен из местности «sba».

Три года спустя, в 1952 году, имел место другой случай, также в Восточном Тибете, в деревне Ma ni skas mgo в окрестностях Йид Лхунг в Дерге, где Пема Ригдрол, практикующий Дзогчен, выглядевший как старый кочевник, конкретно доказал подобное достижение в присутствии множества свидетелей, как тибетских, так и китайских.

Несколько позже и мой дядя по отцу, йог Огьен Тензин, достиг Радужного тела. Практикующие средних способностей достигают Пробуждения в Бардо, в проявлении Самбхогакайи.

Практикующие низших способностей добиваются с последним выдохом перерождения в чистых измерениях Нирманакайи, последовательно осознают глубокий смысл истинного состояния и достигают Пробуждения.

Подводя итог, нужно сказать, что «Дзогчен» означает суть трех аспектов — Основы, Пути и Плода; и под словом «дзогченпа» или «практикующий Дзогчен» подразумевают человека, который обладает реальным внутренним знанием. Кто желает углубить смысл Основы, Пути и Плода Дзогчена, должен изучать тантры и лунги трех разделов. В случае, когда это недоступно, можно читать «7 сокровищ», произведение Лонгченпы, которое содержит основополагающий смысл учений Дзогчена, или же мою книгу, которая называется «Суть изначального состояния».

Читайте также:  Животные шри-ланки – чем удивительны обитатели ланкийского острова

Источник: http://advaitaworld.com/blog/buddhism/32278.html

Буддизм

Гуру Ринпоче

Согласно буддийским хроникам, Будда Шакьямуни еще при жизни предсказал расцвет Учения “в далекой северной стране”, населенной в ту пору только демонами.

Авалокитешвара, бывший в то время учеником Будды, решил заселить эту страну людьми.

Для этого он принял облик царя обезьян Багрин-по, пришел в Тибет и стал здесь супругом горной ведьмы Багрин-мо.

Ченерзиг — Авалокитешвара

Часть их потомков унаследовала характер отца (они добры и благочестивы), часть – характер матери (они жестоки и не желают следовать Дхарме). Этим несходством характеров супругов-прародителей объясняли буддийские историки многочисленные гражданские войны тибетцев.

Ю Н Рерих так писал в своей работе «Тибетский буддизм»:

Когда буддизм пришел в Тибет?

Хотя исторически буддизм пришел в Тибет только в середине VII века, предание говорит о более раннем чудесном событии, произошедшем во время правления цэнпо (царя) Лхатотори: с неба упал сундук, в котором находилось маленькая золотая ступа, шкатулка с мантрой ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ на крышке и несколько других священных предметов. Царь, не ведая их смысла, не воздал им почестей.

Мантра Ом мани падмэ хум

Эта легенда наглядно свидетельствует, что взлеты и падения буддизма в Тибете напрямую соотносились с вероисповеданием правителей.

Когда к власти пришли Далай-ламы, страна превратилась в теократическую монархию с несколько необычном для европейца способом наследования власти (не к сыну, а к перевоплощению).

Однако до этого времени долгие века судьба тибетского буддизма была всецело в руках цэнпо.

Полное изменение культуры или Буддизм вместо Бон-по

Буддизм решительно изменил не только тибетскую культуру, но и мировоззрение этого народа. В древности это были воинственные кочевые и полукочевые племена, которые воевали друг с другом и нападали на земли соседних государств. Буддизм положил конец этим бесконечным войнам, менее чем за два столетия обуздав яростный дух тибетцев.

В истории тибетского буддизма выделяют три основных периода:

  1.  ранний период, примерно 632–1042 годы, соответствующий имперской эпохе, со недолгим закатом буддизма после 841 года и постепенное распространение Учения (Дхармы) к концу X века;
  2.  период реформации, 1042–1409 годы, время Атиши и Цонкхапы;
  3.  период, когда доминирует школа гелукпа, с 1409 года до 1949, когда Тибет был оккупирован Китаем.

Атиша и 84 махасиддхи

Тибетское государство и успешная война с Бон

Сронгцен Гамбо

В конце VI – начале VII века началось создание тибетского государства, ранее раздроблена на двенадцать княжеств, которые вели между собой постоянные войны. Около 607 года Намри Сонгцен, чьи земли лежали в долине Ярлунг на северо-востоке Тибета, положил начало тибетской империи.

Он завоевал соседние княжества, долину Пхен-юл к северу от Лхасы, провинции Цанг и Такпо в Южном Тибете. Его сыном был знаменитый Сронгцен Гампо (правил в 613-649 годы).

Он обращается к буддизму, преследуя, однако, не религиозные, а вполне мирские цели: ему необходимо было сокрушить поместную знать, находившуюся в союзе с древней религией Бон (Бён). Для этого было необходимо нанести Бону мощный удар.

Другой политической причиной обращения Сронгцена Гампо к Учению Будды было то, что буддизм в это время распространился во всех соседних государствах (Непале, Хотане в Восточном Туркестане, Индии и Китае) и был не просто религией, но мощным культурным явлением, связывающим страны и народы поверх этнических различий.

Первые мероприятия хитрого царя

Сронгцен Гампо пригласил проповедников из Индии и Непала, и взял в жены непальскую принцессу Бхрикути, дочь царя Амшувармана. Она привезла с собой несколько статуй, священные книги, с ней приехали монахи.

Другой династический брак Сронгцен Гампо заключает с Китаем, посватавшись к принцессе династии Тан Вэнь Чен.

Это сватовство, занявшее в общей сложности несколько лет, окружено массой фольклорных сказаний — об испытании хитрости посла, о любви между ним и Вэнь Чен, об их ребенке, умершем по дороге в Тибет.

Сонгцен Гамбо и его жены — непальская и китайская принцессы

Танская принцесса прибыла в Тибет в 641 году. Главное сокровище, которое она привезла в Тибет, — огромная статуя Будды, называемая тибетцами Джово.

Статуя Джово в Рамоче

Для этой статуи (существующей и поныне) в 653 году, спустя четыре года после смерти Сронцена Гампо, царица Бхрикути выстроила в Лхасе знаменитый храм Джокханг; для его возведения были привлечены непальские мастера.

Джоканг

Вэнь Чен приказала возвести в Лхасе храм Рамоче, ставший обителью китайских монахов, последователей учения Чань (или китаского буддизма — Чань-буддизма).

Джово

Обе супруги Сронгцен Гампо были не просто ревностными почитательницами буддизма – они сделали чрезвычайно много для распространения буддизма в Стране Снегов, хотя в своей миссионерской деятельности были неизбежно ограничены кругом придворных. Неудивительно, что позже тибетцы признали их воплощением Белой и Зеленой Тары, а Сронгцена Гампо — инкарнацией бодхисаттвы Авалокитешвары.

Двенадцать первых неуспешных учителей

Тонми Самбхота воплощение Манджушри

Около 632 года Сронгцен Гампо посылает в Индию тринадцать молодых тибетцев, и в их числе Тхонми Самбхоту. Их задачей было изучение санскрита и перевод священных буддийских текстов на тибетский язык.

Более того, для этого им необходимо было создать алфавит родного языка, не имеющего письменности. Тхонми Самбхота был единственным, кто вернулся на родину. Все остальные погибли, не выдержав влажного и жаркого климата индийских равнин.

Тибетское письмо

В 647 году Самбхота представил царю новый тибетский алфавит, созданный им с помощью пандита Девавитсимхи; этот алфавит восходит к центральноиндийскому письму VI–VII веков. Считается, что Тхонми Самбхота перевел на тибетский Карандавьюха-сутру и Ратнамегха-сутру.

Разумеется, переводу буддийских священных текстов на тибетских должна была предшествовать гигантская подготовительная работу по превращению живой речи кочевников в литературный язык. Вероятно, в Тибете уже существовала некая литературная форма разговорного диалекта, употреблявшаяся при дворах владык, и опора на нее существенно облегчила задачу переводчиков.

Любопытно отметить, что с самого начала работу по переводу буддийских текстов на тибетский вела группа буддийских ученых разных национальностей. Так, нам известно, что Тхонми Самбхоте помогали индийский брахман Шанкара, непальский ученый Силаманжду и китайский буддийский монах по имени Махадева Це.

Эти наставники прибыли в Тибет в свите непальской и китайской жен цэнпо.

Реванш религии Бон и полный разгром ламаизма в Тибете

После смерти Сронгцен Гампо Бон попытался вернуть свои позиции, и его сопротивление было окончательно сломлено в царствование Трисонг-Децэна (он правил в 755-797 годы). Их называют золотым веком тибетского буддизма.

Тибетский буддийский царь — Трисонг Децен

Именно тогда буддизм начал распространяться среди широких слоев тибетского народа.

Царь взошел на престол еще совсем молодым, и сначала реальная власть находилась у его дяди, могущественного Ма-Жана, который был последователем Бон и стоял во главе анти-буддийского движения. Многим монахам было приказано покинуть страну, несколько монастырей закрыли.

Образ Будды, знаменитый Джово, был отправлен в Кьиронг на непальской границе, а китайские монахи, которые жили при храме Рамоче в Лхасе, были вынуждены бежать в Китай.

Но приверженцы царя и новой веры не бездействовали.

Когда Цэнпо возмужал, он расправился с Ма-Жаном, отдав его в жертву духам кладбищ, (такой человек оказывался до самой своей смерти заточен на кладбище, еду и воду ему передавали).

Представители местной знати, пытавшиеся бороться с буддизмом, были вынуждены подчиниться. При этом ценпо никогда не ставил себе цели уничтожения Бон как религии, он боролся лишь с ее политическим влиянием, но не с ней самой. Он говорил:

Новые монастыри и приезд Шантаракшиты и Падмасабхавы

Под покровительством ценпо были заново открыты и основаны новые буддийские монастыри. В Непал и Индию были направлены посланцы, чтобы пригласить образованных людей и проповедников буддизма. Одним из таких ученых был Шантаракшита из Наланды.

Его влияние на тибетский буддизм и особенно его переводы буддийских текстов особо выделялись тибетскими историками. Однако проповедь философского учения не имела успеха царь был вынужден просить пандита вернуться в Непал.

Перед отбытием Шантаракшита дал царю совет пригласить великого тантриста Падмасамбхаву, который во многом определил дальнейшую судьбу буддизма в Стране Снегов.

Гуру Падмасамбхава провел в Тибете менее года, однако основанная им школа Ньингмапа существует и поныне. Он дал тантрическое посвящение Трисонг Дэцену.

Гуру Падмасабхава и представители Бон

Мандарава и Падмасамбхава

Легенды повествуют, что Падмасамбхава был родом из страны Удияна, которую историки считают Кашмиром, а буддисты – легендарной страной Шамбалой. В Тибете Падмасамбхава столкнулся не только с людьми – противниками буддизма, но и с враждебными демонами.

Так, если пытались возвести храм, то демоны за ночь разрушали все, что люди строили днем. Демоны нападали на буддийских монахов, даже на самого Падмасамбхаву. Но мистическая сила учителя была столь велика, что он подчинял себе всех демонов, заставляя их давать обет отныне верно служить буддизму.

Именно эти демоны затем составили класс дхармапал и подвластных им духов. Однако одолеть недоброжелательство людей оказалось сложнее, чем ярость демонов, и Падмасамбхава был вынужден вернуться обратно в Индию.

Его тексты, большинство из которых были скрыты до поры как клад-тэрма, мы разберем в следующей главе.

Количество монахов в Тибете

В ранний период распространения буддизма число монахов было очень небольшим. Первым буддийским монастырем был Самье, который начал строиться в 787 году и был освящен в 799 году. Церемонией освящения руководили Гуру Падмасамбхава и ачарья Шантаракшита, который приехал в Тибет вторично. Этот великий монастырь был построен по образцу знаменитой вихары Одантапури в Бихаре.

Главный храм монастыря был трехэтажным: первый этаж был построен в индийском стиле, второй – в тибетском и третий – в стиле Хотана. Это свидетельствовало о смешанном характере тибетского буддизма, символизируя три основные источника восприятия Учения. В течение долгого времени этот монастырь был одним из основных хранилищ древних санскритских манускриптов в Тибете.

Буддийские вихары этого периода были не такими, как большие монастырские школы позднейшего времени, в которых учились тысячи монахов; они были скорее жилищами отшельников. Вихара состояла из нескольких жилищ и храма при них. Обитателями таких скитов были как монахи, так и миряне, пришедшие ради религиозной практики.

Борьба индийских буддистов с распространением Чань

В правление царя Трисонг Дэцена китайские монахи вновь вернулись в Тибет и возобновили проповедь медитативного учения, отрицая пользу изучения философских текстов.

Их проповедь увенчалась успехом, так что цэнпо и последователи ачарьи Шантаракшиты столкнулись с необходимостью бороться с распространением этой школы.

Именно тогда произошел знаменитый диспут между китайскими монахами и Камалашилой, учеником Шантаракшиты и последователем учения мадхьямики. На диспуте победил Камалашила.

Камалашила

Цэнпо обнародовал указ, по которому отныне и навеки тибетские монахи должны были следовать системе Нагарджуны, доктрине мадхьямики, которая стала философской основой большинства тибетских школ. Любопытно отметить, что китайский манускрипт, найденный в тайной библиотеке пещерного храма монастыря Дуньхуань, подтверждает историю диспута.

Смерть царя Трисонг Дэцена и новая победа Бон

Смерть Трисонг Дэцена вызвала неизбежный всплеск реакции: сын великого царя, юный Муне-цэнпо был заточен. Спустя некоторое время власть перешла к цэнпо Ралпачану, при котором была произведена кодификация буддийского канона.

Однако в 836 году его сменил на троне самый страшный цэнпо за всю историю Тибета — внук Трисонг Дэцена Дарма, прозванный за свою жестокость «ланг» – «бык». Ланг-дарма принялся с неслыханным прежде размахом истреблять буддизм и буддистов; он заставлял монахов становиться охотниками или мясниками, то есть нарушать обет неубиения живых существ. Непокорных ждала смерть.

Буддисты объявили Ланг-дарму воплощением бешеного слона, некогда укрощенного самим Буддой, но вновь проявившего свой гневный нрав. О цэнпо говорили, что у него рога, как у демона, и поэтому он не заплетает волосы в косу (как все тибетцы), а носит на макушке пучок, скрывающий рога.

Спустя всего шесть лет после воцарения Ланг-дармы ненависть к нему столь возросла, что царь был убит. Предание повествует, что одному монаху явилась во сне Лхамо и приказала убить цэнпо.

Монах сшил себе черный халат с белой подкладкой, вымазал сажей свое лицо, а также свою белую лошадь. В рукава халата он спрятал лук и стрелы. Когда он приблизился к царю, все приняли его за черного демона; монах убил Ланг-дарму, а сам бросился к реке.

По дороге монах вывернул халат наизнанку, пересекая вброд реку, смыл сажу с себя и с лошади, сбив таким образом погоню со следа.

Новое возрождение ламаизма из северо-востока Тибета

Имперский период не пережил царя и закончился с его смертью в 842 году. Теперь мы знаем, что затмение буддизма ни коим образом не было повсеместным, что несмотря на преследования в стране осталось много буддийских монахов, бежавших на отдаленные окраины.

Возрождение пришло с северо-востока Тибета. Около 978 года группа монахов, которая известна как “Шестеро из Уйя и Цанга” пришла в Тибет и провозгласила возрождение буддийского Учения. Начиная с этого времени позиции буддизма оставались неизменными.

Источник: https://eshedrugpa.wordpress.com/2016/01/28/buddhizm/

Тензин Вангьял – Суть учений Дзогчен в тибетской традиции Бон. Чудеса естественного ума

Тензин Вангьял Суть учений Дзогчен в тибетской традиции Бон

ЧУДЕСА ЕСТЕСТВЕННОГО УМАС предисловием Его Святейшества Далай-ламы XIVWONDERS OF THE NATURAL MIND The Essence of Dzogchen in the Native Bon Tradition of TibetStation Hill, New York, 1993Перевод Т.

ДанилевичПРЕДИСЛОВИЕБон представляет собой древнейшую духовную традицию, которая как источник тибетской культуры играла значительную роль в формировании уникальных особенностей Тибета. Поэтому я часто подчеркивал важность сохранения этой традиции.

Данная книга “Чудеса естественного ума”, содержащая в себе учения, которые изложил западным ученикам молодой бонский Геше Тензин Вангьял, является ярким свидетельством того, что этот процесс действительно осуществляется.С вторжением Китая в нашу страну бон, как и другие духовные традиции, столкнулся с угрозой невосполнимых потерь.

Однако благодаря усилиям находящейся в изгнании бонской общины, в Индии и Непале был вновь открыт ряд бонских монастырей. Посетив монастырь Таши Менри Линг в Доланджи, в горах близ Солана (штат Химачал Прадеш, Индия), я увидел, что он стал крупным центром по изучению традиции бон, и это вселило в меня большие надежды.

Данная книга окажет большую помощь тем читателям, которые хотели бы получить ясное представление о бонской традиции, и особенно об учениях Дзогчен, и я поздравляю всех тех, кто внес свой вклад в дело ее появления на свет.Его Святейшество Далай-лама.

Монастырский центр Post office Ochghat Юнг-Друнг Бон Via Solan, 173 223, Himachal Pradesh, IndiaВ последнее время на Западе появилось несколько работ о Дзогчен. Данная книга является одной из первых, дающих описание этих высших учений с бонской точки зрения. И это доставляет мне огромную радость.

Читайте также:  Буддисты – вегетарианцы или нет? питание монахов разных школ

Учения эти относятся к Жанг Жунг Ньян Гьюд и представляют собой сущность бонского Дзогчен.Лама Тензин Вантьял Ринпоче обучался в рамках данной преемственной линии с четырнадцати лет под руководством преподобного Лопона Санже Тензина и преподобного Лопона Тензина Намдака. С первых же дней он проявил особую одаренность в практике медитации.

Книга написана просто и доступно. И это особенно важно, поскольку учения очень сложны, и иногда их трудно понять. Простой язык делает их в значительной степени более ясными. Подлинные описания учений Дзогчен дают серьезному ученику обширный материал для выполнения практики Дзогчен.

В этой книге нет отвлеченных историй, она содержит объяснение самых существенных аспектов Дзогчен. Другими словами, она попадает прямо в точку. Особенно это относится к главам, посвященным созерцанию и интегрированию. Я очень рекомендую эту книгу всем серьезным ученикам, изучающим эти высшие учения.

Его Святейшество Лунгтог Тенпай НьимаВВОДНАЯ ЧАСТЬ

Западные читатели могут удивиться, узнав о тибетской традиции, практика и доктрина которой по сути идентичны практикам и доктринам четырех широко известных школ тибетского буддизма, но которая не называет себя “буддийской” и не связывает свою историю и преемственную линию с индийским принцем Шакьямуни. Но бон – это как раз такая традиция. Она не является “буддийской”, если мы определим буддизм как религию, основанную просветленным индийским принцем, тем не менее родоначальником ее является Будда – Шенраб Мивоче, который, согласно бонской традиции, жил в Центральной Азии 17000 лет назад!

В этой книге не будут рассматриваться дебаты относительно исторических корней данной традиции. Я, однако, полностью принимаю подлинность ее духовного учения.Данная работа включает в себя, в частности, изложение традиции Дзогчен.

Жители Запада познакомились с ней благодаря учениям мастеров школы Ньингма, Его Святейшества Далай-ламы и других тибетских учителей, живущих и преподающих духовную науку в западных странах.

Дзогчен является завершенным учением сам по себе, с собственной Концепцией, Медитацией и Практиками, и каким бы ни был контекст его изложения, это по сути одно и то же учение. В данной работе я представил учения Дзогчен в том виде, как они были развиты в бонской традиции, и текст адресован в первую очередь настоящим и будущим практикующим Дзогчен.

Поэтому основное внимание я уделял прямому изложению истинного содержания учений, а не историческим и техническим вопросам, и я попытался дать главную суть основных моментов Дзогчен на современном английском языке без широкого использования технических терминов и фразеологии тибетских текстов.

Однако полностью избежать употребления тибетских терминов, конечно, невозможно, и я попытался дать в таких случаях доступный перевод и ясные объяснения.Такое прямое изложение Дзогчен должно быть полезно в равной степени как начинающим, так и практикующим с опытом.

Для начинающих оно полезно в том смысле, что не зависит от углубленных знаний традиции и терминологии, но в то же время оно полезно и для продвинутых практикующих. Лицам, знакомым со многими текстами и традициями, будет интересно получить сжатое изложение основных положений Дзогчен с кратким описанием данной традиции и ее структуры.

Такой подход как раз соответствует духу самого Дзогчен. Хотя к рассмотрению Дзогчен можно подходить по-разному, он всегда сохраняет суть своей структуры и изначальных моментов.

Я разрабатывал данный текст, основываясь на своем опыте преподавания Дзогчен на Западе в течение последних пяти лет, и особое внимание я уделял тому, что, как мне показалось, современные ученики должны услышать. И в то же время, я надеюсь, мне удалось остаться до конца верным Идее Дзогчен.Учения – это не какая-то система абстрактных положений, существующих отдельно от реальной практики, хотя принципы и Идея Дзогчен остаются неизменными и всегда чистыми.

Данный текст составлен на основе моих устных изложений учения, основанных на “Жанг Жунг Ньян Гьюд”, но я не пытался в точности следовать структуре этих текстов.

Позвольте мне еще раз повторить, что данная книга предназначена в первую очередь для интересующихся исследованием Дзогчен как духовного пути. Из трех аспектов любого буддийского учения – Идея, Медитация, Действие – самым важным в Дзогчен считается Идея.

Поскольку текст, подобный этому, рассматривает в основном именно этот аспект, то это как раз, несомненно, тот случай, когда существенная часть учения может быть постигнута восприимчивым читателем посредством одного лишь изучения текста.

Но в то же время для продвижения на духовном пути необходимым фактором является развитие понимания ученика подлинным мастером Дзогчен.Я бы хотел поблагодарить своих учителей, принадлежащих как бонской, так и буддийской традициям, от которых я получил знания, содержащиеся в этой книге, а также редактора Эндрю Лукьяновича.

Хочу выразить благодарность Энн Кляйн и Чарльзу Стайну за их помощь в подготовке рукописи, Харви Аронсону – за ее прочтение, Энтони Куртису – за подготовку глоссария, Джорджу и Сюзан Кваша – за их гостеприимство во время подготовки книги и за их работу в качестве издателей в Стейшн Хилл Пресс, а также Намхаю Норбу Ринпоче за всю ту помощь, которую он мне оказал во время моего пребывания на Западе, в частности, в Италии.МОЯ ЖИЗНЬ И ПРАКТИКА УЧЕНИЯ Мои родители и раннее детствоКогда в 1959 году Китай оккупировал Тибет, мои мать и отец, проживавшие в разных районах Тибета, бежали через Непал в Индию, где они встретились и поженились. Мой отец был “дунглу ламой” школы Ньингма (линия преемственности которой носила семейный характер), и звали его Шампа Тентар. Имя моей матери было Йеше Лхамо, и она следовала традиции Бон. Родилась она в бонском районе Хор в семье, занимавшей высокое положение. Я был их единственным сыном. Я родился в Амритсаре, на северо-западе Индии. Свои первые годы жизни я провел в тибетском детском саду “Трелинг Касанг” в Шимле, на севере Индии. Когда сад закрылся, все дети были направлены в разные школы, и я попал в христианскую школу, которую посещал до девяти лет.

После смерти отца моя мать вновь вышла замуж, и моим отчимом стал бонский лама, который вместе с моей матерью решил, что я не должен больше оставаться в христианской школе. Вначале я обучался у представителей школы Кагью, которые дали мне имя Джигме Дордже, затем родители отправили меня в Доланджи на север Индии, где находится тибетское бонское поселение. Жизнь в тибетской общине была для меня совершенно новым переживанием.

Жизнь в ДоланджиЧерез неделю я уже был монахом-послушником в монастыре. Благодаря тому, что мой отец был влиятельным ламой, я имел двух персональных наставников.Один, Лунгкхар Гелонг, учил меня чтению и письму и давал основное образование, другой же обучал меня “мирским знаниям”. Он также следил за моей одеждой, варил мне еду и т.д.

Его имя было Ген Сингтрук, и он был одним из почитаемых старших монахов.Я провел с ними пару лет, и мы жили все вместе в одном доме. Тогда я начал читать ритуальные тексты, записывать различные тибетские писания, изучать молитвы и заклинания, являющиеся частью монашеской практики.

В то время мой учитель Лунгкхар Гелонг вместе с небольшой группой людей изучал логику и философию под руководством Геше Юнгдрунга Лантьела, который был “Геше Лхарампой” (высшая степень Геше) в обеих школах бон и гелуг. Позже, когда я сам проходил обучение для получения степени Геше, Геше Юнгдрунг Лангьел был моим основным наставником по философии.

Годы, проведенные с этими двумя учителями, были одним из самых тяжелых периодов моего обучения, ведь у меня никогда не было свободного времени, чтобы поиграть со сверстниками. Все свое время я посвящал упорной учебе, и я даже радовался, когда мне предоставлялась возможность готовить еду или убирать в доме, поскольку это был отдых от занятий.

Я видел, что другие мальчики обучались в группе, и мое положение казалось мне более тяжелым.

Получение учения Жанг Жунг Ньян Гьюд

Один из старших монахов монастыря в Доланджи обратился с просьбой к мастеру Лопону Сангье Тензину Ринпоче передать ему учения Жанг Жунг Ньян Гьюд, относящиеся к бонской школе Дзогчен, и когда тот дал согласие, мой отчим спросил его, не мог бы и я получить эти учения. Мастер опять согласился и добавил, что одновременно с этим я должен буду начать выполнять нондро (предварительные практики), пхову и медитацию шиней.

Прежде чем быть принятыми на учебу, мы должны были рассказать мастеру содержание своих снов. Эти сны служат определенными знаками, и поскольку у некоторых практикующих сновидений не было (что было плохим знаком), мастер ждал, когда все его ученики увидят сны.

В соответствии с содержанием снов он и назначал определенные практики для очищения, для устранения препятствий и для установления контакта с Хранителями с целью получения их разрешения на передачу учений. В своем сне я увидел себя в роли контролера, проверяющего в автобусе билеты, которые напоминали пятицветные кусочки ткани или бумаги с напечатанной в центре белой буквой А.

Мастер сказал, что это очень благоприятный знак. И наша группа, включая Лопона Тензина Намдака Ринпоче, приступила к получению учения Жанг Жунг Ньян Гьюд. В группу входили около пятнадцати монахов и один мирянин, и все, кроме меня, были старше сорока лет, я был единственным мальчишкой среди этих взрослых.

Завершив выполнение девяти циклов нондро, с двумя подвижниками я приступил к практике пховы. Практиковались мы индивидуально, и я выполнял пхову в одиночестве, сидя в кладовой дома Лопона Тензина Намдака. (Практика пховы заключается в переносе сознания в форме тигле через отверстие на макушке).В той же комнате я вьшолнял и темный ритрит.

Поскольку практиковал я не очень интенсивно, мне понадобилась примерно неделя для получения результатов, состоящих в размягчении макушки и в образовании реального отверстия. Пару раз я приходил к Лопону Сантье Тензину утром до прибытия других учеников, и он смотрел на мою макушку, но видел, что она еще не размягчилась.

Мои друзья дразнили меня, говоря, что я твердоголовый, а Лопон Сангье Тензин предложил мне немного попрактиковать пхову вместе с группой: я должен был сидеть в центре, а старшие монахи – вокруг меня.

На следующее утро, после того как Лопон взглянул на мою голову, он смог наконец-то вставить стебелек травы куша, который, стоя вертикально в отверстии макушки, демонстрировал, что практика была успешной. Стебель был длиной около двенадцати дюймов и оставался в вертикальном положении в течение трех дней. Иногда я забывал о нем и, когда снимал одежду через голову, задевал его, и это давало мне болезненные ощущения. Когда же я шел по улице в ветреную погоду, то чувствовал, как будто через травинку в центр моего тела проходит электрический ток.

После практики пховы довольно долгое время я выполнял медитацию шиней с использованием буквы А вместе с Лопоном Сангье Тензином, и посредством этой практики я получил прямое посвящение в Дзогчен.Обучение Дзогчен длилось три года. Перерывы делались только на проведение ганапудж и выполнение персональных ритритов.

Это были глубоко сакральные учения “канье” (то есть учения, к которым Хранители относятся особенно щепетильно).

Часто бывает так, что хотя мастер может и получить разрешение Хранителей на передачу учения, при нарушении учениками самайи или недостаточном уважении к учениям, мастер через сновидения получает от Хранителей определенные указания, демонстрирующие их недовольство.

Когда такое случалось, Лопон Сангье Тензин на один-два дня прерывал обучение с тем, чтобы мы могли выполнить ганапуджу Жанг Жунг Мери для очищения своих намерений.Обычно Лопон Сангье Тензин проводил обучение в своем большом доме для медитаций в Доланджи.

Поблизости я мог видеть группу из пяти монахов, изучающих логику и проводящих дебаты во время перерывов между монастырскими ритуалами. Я наблюдал за ними с волнением. Не имея возможности участвовать в их дискуссиях, я был очарован всеми их жестами и движениями.

Когда я рассказывал им то, что я узнал об учении Дзогчен, они не могли понять меня, когда же они говорили мне о чем они проводят дебаты, я не мог понять их. Это были те люди, которые получили степень Геше одновременно со мной; получил ее и тот учитель, который обучал меня чтению и письму.

Лопон Сангье Тензин не только был компетентен в области Дзогчен, много лет он обучался в монастыре Дрепунг, принадлежащем школе Гелуг, а также получал знания у мастеров других школ тибетского буддизма. Он был очень строг, и его метод обучения отличался большой прямотой и ясностью, он очень понятно объяснял все вещи, не используя при этом большого количества слов.

Часто даже просто пребывание в группе облегчало понимание учения.

После окончания этого цикла обучения мы стали обсуждать, что будем делать дальше. В то время физическое здоровье Лопона Сангье Тензина ухудшилось, и мы, ученики, решили попросить его о том, чтобы еще раз получить учения Жанг Жунг Ньян Гьюд.

Как того требуют принципы традиции, Лопон опять начал обучение с изложения биографий мастеров линии преемственности (наставления основываются на объяснении значения и результатов практики, которую выполняли эти мастера). Затем, в силу того, что он нс мог продолжать обучения дальше, он сказал, что на этом мы должны остановиться, добавив, что то, что мы начали эту тему, было хорошим знаком, и что теперь мы должны продолжить получение знаний от Лопона Тензина Намдака. Он сказал Лопону Тензину Намдаку, что ему предстоит взять на себя очень большую ответственность и особо подчеркнул, что он должен будет тщательно рассматривать все аспекты учения, такие как начертание мандал и т.д., как в равной степени важные. Через несколько месяцев Лопон Сангье Тензин умер, это было в 1977 году.

Читайте также:  Национальные блюда бурятии – что составляет их основу?

Обучение у Лопона Тензина НамдакаЯ помню, как впервые увидел Лопона Тензина Намдака, когда он первый раз приехал из Дели. Вместе с большой группой людей я отправился поприветствовать его и практически мгновенно ощутил близкую связь с ним.

Через какое-то время он вызвал меня к себе и сказал, что поскольку один из его близких учеников, Шераб Цултрим, заболел и нуждался в помощи, я должен поселиться у него в качестве помощника. После этого однажды утром Лопон Тензин Намдак позвал меня и рассказал о том, какой сон он видел.

В его комнату в виде чернокожего человека явилось божество. Звали его Миду Гьямпа Трангпо.Отодвинув занавеску, служащую перегородкой, и, указывая на меня, Миду Гьямпа Трангпо сказал: “Ты должен заботиться об этом мальчике; в будущем он принесет большую пользу”.

Лопон добавил, что это был очень важный сон, и что поскольку это божество связано с Валсе Нгампой, одним из пяти основных бонских тантрических божеств, и поскольку я сам связан с этими двумя божествами, мне надлежит выполнять практики этих двух божеств особенно усердно.

Когда я жил в его доме, Лопон Тензин Намдак заботился обо мне как о собственном сыне. Мы спали в одной комнате, он готовил мне еду и даже шил мне одежду. Вначале в доме жил только я, затем к нам перебрался старый монах по имени Або Таши Церинг, который занимался для нас приготовлением пищи.

Через некоторое время еще три мальчика поселились в нашем доме, и Лопон часто в шутку обращался к нам как к своим “четырем сыновьям без матери”. С одним из этих мальчиков я учился в Школе Диалектики, и мы стали близкими друзьями. Зовут его Геше Ньима Вангьял, и он сопровождал Лопона в поездке на Запад в 1991 году.

Когда я впервые поселился у Тензина Намдака, он был уже Лопоном. Он посещал занятия Лопона Сангье Тензина, так как хотел освежить и улучшить свое понимание Дзогчен. Обычно мы вместе ходили на занятия и посвящения.Хотя формальные учения Дзогчен по Жанг Жунг Ньян Гьюд я получил от своего первого (по времени) мастера Лопона Сангье Тензина, большая часть моего духовного роста происходила именно в тот период, который я провел со своим вторым мастером Лопоном Тензин Намдаком.Вся моя юность, вся моя жизнь прошла в присутствии Лопона. Он был моим отцом, матерью, учителем, другом и попечителем. Какая прекрасная и удивительная атмосфера роста – физического, эмоционального и духовного.Не только формальные классные занятия, каждое мгновение, проведенное с ним, было Учением.
перейти в каталог файлов

Источник: http://ocherk.org/chudesa-estestvennogo-uma/index.html

Дзогчен

Для наиболее полного представления о Дзогчен, рекомендуем перед чтением этого раздела ознакомиться с материалами разделов “Буддизм” и “Тибетские традиции“.

Буддизм был официально введен в Тибете во времена правления царя Трисонг Дэцена (Khri-srong Lde’u-bstan, 790-844 гг. н.э.

), но проникновение буддийской культуры из Индии, Китая и других соседних стран уже осуществлялось и до этого на протяжении столетий.

Трисонг Дэцен пригласил к своему двору буддийских Учителей и пандитов из Индии и из Уддияны – древнего царства, которое отождествляется ныне с долиной Сват в современном Пакистане.

Уддияна, из которой, как считается, начали распространяться тантрийские учения, была в древние времена страной с процветающей буддийской культурой, и в нее прибывали многие Учителя, чтобы получить там передачу Учений. Здесь же, от Учителя Гараб Дордже (dGa’-rab rdo-rje), за несколько столетий до начала христианской эры, берет начало Дзогчен, включенный позднее в буддийскую традицию.

Учение Гараб Дордже, о котором говорится, что оно “выходит за пределы кармического закона причины и последствия”, совершило полный переворот в традиционных взглядах его первых учеников – известных индийских пандитов. И поэтому с тех пор передача Дзогчена стала осуществляться тайно, параллельно общепринятым буддийским учениям.

Тантрийская форма буддизма была принесена в Тибет, главным образом, Падмасамбхавой, великим Мастером, способным совершать чудеса, который прибыл со своей родины Уддияны по приглашению царя Трисонг Дэцена. Чтобы расширить распространение учения Дзогчен в Тибете, Падмасамбхава предложил царю послать в Уддияну тибетца по имени Вайрочана.

И тот получил все учения Дзогчена у ног Учителя Шрисингхи, ученика Манджушримитры, который был в свою очередь учеником Гараб Дордже, а затем принес эти учения в Тибет, передав их лишь нескольким избранным.

Пандит Вималамитра, также ученик Шрисингхи, был впоследствии приглашен ко двору, где он передавал еще неизвестные там учения Дзогчен.

Этот период бурной деятельности по распространению и переводу буддийских первоисточников включал в себя и перевод на тибетский язык с языка Уддияны текстов Дзогчена.

Все переведённые в этот период тексты, содержащие как тантрийские, так и дзогченские учения, были позднее отнесены к “древней” традиции, или нингмапе (rNying-ma-pa), в отличие от тех Тантр, которые были переведены во время второй волны распространения Учения в одиннадцатом веке. Таким образом, Дзогчен стал считаться частью учений школы нингмапа. Но она также присутствует в качестве дополнительной практики и в некоторых традициях кагью – таких как другпа-, дрикунг- и карма-кагью.

Учения Дзогчен называются также Ати-йога, или “изначальная йога”.

Слово “йога” используется здесь в значении, равнозначном тибетскому термину налжор (rNal-byor), что означает “обладание подлинным состоянием”, причем под этим состоянием имеется в виду изначальное состояние каждого индивида.

Есть еще одно название Дзогчена: “Учение о состоянии Ума Самантабхадры”, или изначальное просветление. Метод, практикуемый на пути Дзогчена, называется “самоосвобождение”, потому что он опирается на знание и понимание.

Но здесь не имеется в виду, что существует некий объект, который следует знать: суть заключается в том, чтобы войти в переживание состояния за пределами рассудочного мышления, состояние созерцания.

Однако только приняв свой ум в качестве отправной точки, можно получить возможность понимать это состояние. Вот почему говорят, что Путь Самоосвобождения больше связан с фактором ума, чем Путь Отречения и Путь Преображения.

В Дзогчене дается прямое введение во внутреннее состояние личности посредством объяснения изначальной основы бытия, представляющей собой исконное состояние всех существ.

Как в Сутрах, так и в Тантрах обсуждается одно из основополагающих понятий – “природа ума”, истинное состояние ума, находящееся за пределами интеллекта и времени. Принцип пустотности, или шуньяты, лежит в основе всего учения Махаяны.

Смысл термина шуньята, как он используется в Праджня-парамите, – это отсутствие субстанциональности, или собственной природы, всех явлений, представляющее собой действительное внутреннее состояние всего бытия.

Когда речь идет об отдельной личности, то это состояние называют “природой ума”.

Ати-йога – не тантрийский путь: это путь самоосвобождения. Ати – слово языка Уддияны, оно означает “изначальное состояние”. Мы также называем это состояние тиглэ ченпо (thig.le. chen.po.), “всеобъемлющее тигле”.

Тиглэ (thig.le.) – это шар света, символ потенциальности. Ченпо значит “всеобъемлющее”. “Всеобъемлющее тиглэ” означает, что все совершенно в этой потенциальности.

В нем нет никаких углов, что символизирует отсутствие ограничений.

В некоторых старых книгах Дзогчен называется Чьянчуб Сем (byang.chub. sems.), или Бодхичитта. Но не следует понимать слово Бодхичитта в том смысле, в каком оно употребляется в системах Сутры.

Абсолютная Бодхичитта – это состояние пустоты. Но иметь знание пустоты и состояния Дзогчена – не всегда одно и то же. Чьян означает “очищенный”, не имеющий ничего отрицательного. Чуб означает “совершенный”.

Так что эти два слова соответствуют кадаг и лхундруб учения Дзогчен.

Ати-йога – это путь самоосвобождения, но многие учителя излагают его в тантрийском духе.

Это объясняется тем, что тантризм – наиболее значительное учение в тибетском буддизме, поэтому люди склонны рассматривать Дзогчен с позиции пути преображения. Выдающийся нингмапинский ученый Джу Мипам (‘Ju. Mi.pham.

: 1846-1912) написал книгу, в которой он утверждал, что в Дзогчене есть кедрим и дзогрим, стадия развития и стадия завершения.

Почему? Потому что если сказать, что этих двух стадий нет, то другие школы, где господствует путь преображения, заявили бы, что Дзогчен не является действенным Путем.

Учитывая преобладающее мнение других школ, некоторые нингмапинские ученые считали явно неудобным отстаивать существование подлинно совершенного пути, не имеющего ничего общего с практикой преображения.

Что же касается других школ, то они также не могли согласиться с тем, что Дзогчен – это полностью самодостаточный Путь.

Результатом старания сохранить хорошие взаимоотношения с другими школами явилось то, что позднее многие учителя стали соединять Дзогчен с тантрийскими практиками. В наше время, когда вы получаете учение Дзогчена Упадеша, прежде всего вам надо получить формальное посвящение, и это считается очень важным. Учение Дзогчен называется “учением ума Самантабхадры”.

Это означает, что учение Дзогчен передается непосредственно через наш ум, а не через тело или речь – энергию. Мы используем ум, чтобы войти в это состояние знания.

Принцип Дзогчена заключается не в медитации, принцип Дзогчена – это состояние знания. В Дзогчене есть много практик, позволяющих нам войти в это состояние знания, развивать и, в конце концов, реализовать его.

Именно на уровне нашего ума мы воссоединяем это состояние знания со всей нашей повседневной деятельностью.

В Дзогчене может быть устная передача, когда учение объясняется интеллектуально, или же символическая передача, когда используются такие формы и обряды, как посвящение, или же прямая передача без использования каких-либо слов или символов.

Это объясняется тем, что у нас есть тело, речь и ум – три аспекта нашего существования.

Соответственно тому, что у нас есть три различных пути: путь отречения, путь преображения и путь самоосвобождения, есть и три вида передачи, каждая из которых отвечает тому или иному аспекту нашего существования.

Устная передача может быть очень хорошо осуществлена интеллектуально, но она не обязательно является самым важным способом передачи. Если Учитель общается с человеком, в течение многих лет изучавшим буддийскую философию, то такому человеку очень легко объяснять, используя буддийскую философскую систему, хотя такой способ подходит далеко не для каждого.

Учение Дзогчен излагается в трех разделах, называемых Сэмдэ, Лонгдэ и Упадеша, что соответствует трем способам передачи. Эти три раздела нельзя рассматривать как три школы или традиции. Такое деление предложено для того, чтобы учитывать различные способности людей к пониманию и к вхождению в состояние знания.

Очевидно, что способности разных людей неодинаковы. Некоторым, чтобы достичь состояния знания, нужно действовать, уделяя больше внимания работе с телом, а другим – с умом.

Это переживание может возникнуть благодаря прямой передаче Учителя, но даже и в этом случае всегда остается над чем поработать, что надо развивать.

Дзогчен проповедовал главным образом Учитель Гараб Дордже. Его последний завет, состоящий из трех положений, является итогом всего учения Дзогчен. Три раздела: Сэмдэ, Лонгдэ и Упадеша – это три способа работы в соответствии с тремя положениями Гараба Дордже.

Первое положение Гараба Дордже – это “прямое введение”. Это означает, что мы попадаем прямо в состояние знания. В Сэмдэ, первом разделе учения Дзогчен, чтобы найти себя в присутствии состояния знания, мы работаем с четырьмя налджор (rnal.

‘byor.), или йогами. Это не означает, что этот раздел имеет дело только с введением в знание: имеются сотни методов достижения полной реализации. Главное внимание уделяется получению прямого переживания изначального состояния человека.

Второй раздел учения Дзогчен, Лонгдэ, имеет дело со вторым положением Гараба Дордже: “Не оставаясь в сомнении”. “Не оставаясь в сомнении” не означает прийти интеллектуально к решению. Мы можем решать все, что угодно, но оно окажется ложным.

Когда же мы имеем истинный, неподдельный опыт, то не остается ничего ложного, ничего не надо решать. В Лонгдэ, чтобы конкретно оказаться в живом переживании состояния без тени сомнения, мы работаем с четырьмя да (brda.

), или символами, хотя здесь тоже присутствует метод прямого введения в это состояние и пребывания в нем.

Третий раздел учения Дзогчен, Упадеша, работает главным образом с третьим положением Гараба Дордже: “Пребывать в этом состоянии” – в состоянии, относительно которого у нас нет никаких сомнений. Упадеша уделяет меньше внимания прямому введению и больше внимания – пребыванию в состоянии созерцания. К тому же в Упадеше содержатся все методы, относящиеся к трем положениям Гараба Дордже.

В этом разделе объясняются методы трэгчод и тодгел. В трэгчод мы узнаем, как оставаться с четырьмя чогжаг, что означает раскрепощенно пребывать в своем теперешнем состоянии, “как оно есть”, ничего не меняя. Когда трэгчод твердо усвоен, то имеется метод тодгел для более быстрого стирания нашего кармического видения.

Мы применяем учения для того, чтобы реализовать самих себя. Если мы можем достичь полной реализации, то можем на деле говорить о помощи другим. Ведь мы интересуемся именно своей реализацией.

Некоторые полагают, что если они практикуют Сутру, то практики Тантры не имеют к ним никакого отношения.

Некоторые считают, что они уже являются последователями какого-либо Учителя в одной традиции, и спрашивают, что произойдет, если они будут следовать учению Дзогчен.

Но в действительности нас интересует не реализация какой-то школы, или традиции, или учения. Изучение только на уровне школ и традиций немногое даст процессу самореализации. Мы хотим знать различия, чтобы не запутаться. Нам не нужно застревать на этих различиях. Наоборот, мы должны стараться иметь осознанность и знание учений и воссоединять все вместе.

Источник: http://www.openreality.ru/school/esoterica/traditions/tibetan/dzogchen/